КАМЕНЬ ПРЕТКНОВЕНИЯ. О премьере спектакля "Дон Жуан"
Этот «Дон Жуан» появился на свет в суровом январе на Крайнем Севере: туманный пятидесятиградусный сумрак полярной ночи угадывается в его мрачноватой стати, неторопливой поступи и пристрастье к «ума холодным наблюденьям».
Он предельно далек от быта, ничто не отвлекает от напряженного спора героя с вечными законами бытия. Видимо, поэтому в основе сценографии (художника Николая Слободяника) – огромный каменный куб, вокруг которого все и происходит. Он не мертвый - живой, постоянно движущийся, даже дышащий, то наплывающий на действующих лиц и зрительный зал своим огромным мощным телом, уводящий со сцены отыгравших, впускающий новых игроков, то максимально сжимающийся и тускнеющий, то вспыхивающий всеми пятьюдесятью оттенками серого… Кажется поначалу, что это… «равнобедренный» Солярис, мыслящий, реагирующий космос, готовый даже ответить, да и отвечающий великому грешнику своим молчаливым каменным языком. Почему у него такие правильные формы? – потому что символ веры у главного героя больно уж «арифметичен», этот рефрен звучит в спектакле часто: «Я верю в то, что дважды два - четыре, а дважды четыре восемь. А стол – это стол, потому что просто стол. И всё». Как известно, «каждому будет дано по его вере». Так что Дон Жуану – куб, потому что просто куб и все. Все? Нет, не все… Эта геометрия поначалу густо населена всяческими суккубами и инкубами – сладострастными демонами, влекущими душу все глубже и глубже… от предательства – к убийству, от цинизма – к показному неверию ни в Бога, ни в черта… А когда наступает предел – геометрия ломается. Распадается куб, сначала образуя стену, потом показывая свою изнанку, за которой у Дон Жуана уже совсем другие речи… А потом куб собирается - в монолитный камень, Краеугольный Камень. И нет больше никакого Дон Жуана… Так вот ты нынче каково – «пожатье каменной десницы»!?
Остается только напомнить библейское: «Итак, Он для вас, верующих, драгоценность, а для неверующих камень, который отвергли строители, но который сделался главою угла, камень претыкания и камень соблазна, о который они претыкаются, не покоряясь слову, на что они и оставлены» (1Петр. 2:6-8).
Действие в спектакле кажется ретроспективным, скорее всего, то, что мы видим на сцене, - наплывы, всполохи болезненного сознания Дон Жуана, те сцены, те образы, что остались в памяти или уходят последними. Вот отец – Дон Луис (артист Николай Качура), неутомимый Джокер, зловещий клоун. Он каждый раз приходит с порцией подарков, упреков и нравоучений, но произносит все так эксцентрично, что думается, это не самое главное – важнее, что нет никакой родственной связи между отцом и сыном, ничего, кроме воспоминаний о детских обидах, кроме боли какого-никакого родительского сердца. «У меня нет отца» - повторяет вначале Дон Жуан, а в конце – называет его «папа», вроде как примиряется с ним (Впрочем, «в этом – чистейшая политика… чтобы оградить себя от нападок людей»). Вот жена Дон Жуана – Эльвира (артистка Евгения Камбалина), похищенная им из монастыря и брошенная сразу после женитьбы. Свою обиду она сначала «пропевает» как арию из оперы, а затем боль рассекает гармонию, кромсает и ее речь, и ее тело. Черной тенью она преследует мужа в его похождениях, а два ее брата Карлос и Алонсо (артисты Александр Носырев и Павел Авдеев) - добропорядочные веселые мафиози, явившиеся для мести к обидчику, в процессе «дружеской» «пацанской» беседы застрелены им тихо, непринужденно и без всяких «сантиментов». Вот «пасторальное» трио – Шарлотта+Пьеро+Матюрина (Заслуженная артистка России Марина Журило, артисты Евгений Нестеров, Елена Донова) – замечательный образчик крепкого крестьянского практицизма, обманутые Дон Жуаном в своих лучших расчетах и планах на будущее, впрочем обаятельны, порой даже по-своему нежны, сентиментальны, о чем-то тоскуют… Шарлотте дописан страстный и печальный монолог, начинающийся словами «Давай совращай…», из которого понятно, что эта «дама сердца» многое пережила и перечувствовала. Вот загадочная, совсем «немольеровская» героиня - Мечта Дон Жуана. Она (артистка Анастасия Черкасова) – в черном пиджаке и белых чулочках - проходит через все перипетии истории главного героя и периодически заглядывает ему в глаза, даже в самое последнее мгновение, и думается, что это она - его боль, болезнь и смерть… А ее свита (артистки Евгения Воронова, Дарья Дороготовцева, Юлия Минкина, Инесса Талашкевич, Евгения Хитрина) – своеобразный кордебалет для его любовных приключений…
А вот и верный слуга – Сганарель (артист Александр Петряев), крутой парень – велосипедист. Что характерно – немногословный (в отличие от исконно мольеровского персонажа), но не утративший простонародно-традиционных взглядов на жизнь, отчего под финал с фразой «Кто погряз в грехах… тому нет прощения» … он и пристрелил любимого хозяина. Действие перенесено в Сицилию, в пятидесятые годы ХХ века…
Дон Жуан (артист Роман Лесик) в постановке Романа Габриа не романтический азартный юноша, а уставший от своей славы мрачный философ, которому, кажется, удовольствие доставляет именно противоречие принятым всеми «нормам» и «стереотипам»… Он, скорее всего, презирает женщин и считает, что любви нет, а есть себялюбие, власть, жажда обладания… Он точно спорит о границах дозволенного с Небом, но ответ получает не лобовой, пафосный, от восставшего из праха Командора – а тихий, естественный, закономерный: от самой своей природы (через болезнь), от своего близкого окружения, от того, кому доверял не без основания…
Примечательно, что на втором показе премьерного спектакля, в основе сценографии которого – повороты огромного куба в разные стороны на сценическом круге, случилось непредвиденное – поворотный механизм дал сбой. Ситуацию режиссер быстро выправил/перенастроил, поработав и с артистами, и со зрительным залом, который отнесся ко всему вполне с пониманием и даже желанием помочь/пособить… Спектакль был доигран до конца… Но все ж прецедент интересный: Куб не захотел вертеться для «Дон Жуана», настаивая на том, что он все-таки «Камень претыкания»…
